Отмычка - матриархат. Опять )))
При матрилинейном наследовании имущество остается в семье матери детей. Кортес мог вывезти из Мексики золото - как свою персональную воинскую добычу, но над имуществом и подданными своих жен он был властен только на земле их предков и только благодаря общему метисному потомству королевской крови. Поэтому взятое в бою он вывезти в Испанию мог, а урожай - нет. Это - главное.
Ситуация вообще складывалась не в пользу Европы, - потому что первый этап колонизации приводил только к одному - вывозу из Европы технологий. Даже не самая передовая европейская технология в сочетании с дешевой туземной рабочей силой приводила к взрывному развитию колоний (на тот момент еще не бывших колониями) и сосредотачивала в руках конкистадоров немалые ресурсы. И вряд ли кого в Европе это устраивало.
Реформа христианства на переломе 18-19 веков с запретом многоженства и переходом на патрилинейность наследования изменила ситуацию кардинально. Не согласившихся с реформированной моделью туземцев начали жечь (Льоренте кое-что посвятил этой фазе истории инквизиции), и почти сразу правила изменились. Едва мужчина получил специальные полномочия. начался вывоз активов - в той форме, в которой они были доступны, в частности, в виде урожая, - в Европу.
Ситуация повторялась многократно. Пока предприниматель у себя дома стеснен, он склонен вывозить технологии и концентрирует капитал там, где он наименее недоступен родной власти.
- например, в Китай в 1980-х;
- или в красную Россию начала 1930-х;
- или в Америку 1790-х...
Но едва на родине понимают, что так дело не пойдет, и возвращают приемлемые правила игры, начинается обратный процесс - ограбление колоний и вывоз активов обратно - в цивилизованный мир:
- из России 2015 года - на Запад;
- из Америки 1820-х годов - на восток.
Дойдет очередь и до Китая.
Возможно, все это - нормальный финансовый цикл:
- сначала технологии - вовне;
- затем капиталы - извне.
В принципе, сейчас оба процесса идут синхронно: технологии в Третий мир, активы (в виде ликвидного товара) - из Третьего мира. Но при Кортесе рынка - в нашем понимании этого слова, - еще не было. Представьте себе торговца-многоженца 16 века. Взял зерно у родни жены в Египте и под присмотром египетского шурина повез в Венецию. Отдал зерно родне венецианской жены, взамен получил ткани и под присмотром брата венецианской жены повез в Египет. Вырваться из этого круга мужик не может, - потому что сбыт обеспечивают кланы его жен. Система-то цеховая, и у каждого цеха свой лимит, чужаку не воткнуться: убьют и будут правы.
Свободной торговле появиться было ох, как непросто. Нужен был товарный голод и слом феодальных реликтов. И если с катастрофой все понятно, то слом устоев - дело запутанное и далеко не очевидное.