Мао посадил в лагеря тысячи ученых, и понятно, как они относились к его намерению сделать из исторической науки проститутку для режима.
Они создавали эти гробницы, и они же подкладывали под них улики - для потомков, для нас. Чтобы мы имели шанс отличить правду от кривды.
Очень похоже, что с корреляциями 1940-х годов - та же история.
Не создавать летописей, прославляющих силу оружия и харизму вождя, было нельзя - сгноят.
Жесткие режимы ведь не только у нас были, - по всему миру ученым было чем рисковать.
Они уже ЗНАЛИ, по каким канонам было создано то, с чем они работают, и они эти каноны применили опять.
Могли же заложить не 224 года? Легко. Но - заложили. И сейчас эти сдвиги - главный ключ к восстановлению.
Они это сделали для нас.
И я так понимаю, таких ждущих своего часа ключей - масса.
ДОПОЛНЕНИЕ:
Есть объективное обстоятельство: крупные ученые, работавшие в 1930-1940-х были родом из другой эпохи.
Они все мечтали о свободах, и все - от Китая до Греции - получили тиранические режимы и массу всяких "нельзя".
В эту эпоху принципиальный мировоззренческий конфликт между властью и наукой быть просто обязан.
И, в отличие от технарей (им чуток легче было), историкам приходилось ломать себя об колено на каждом шагу.
А ведь исследование это умственное своеволие. Карцер и вечерняя поверка с этим неважно сочетаются.
Отсюда и "закладки".
КЛАССИФИКАЦИЯ ИСТОРИКОВ СЕГОДНЯ:
Учителя. Роль гуманитария в школе - не преподать факты, а помочь ребенку адаптироваться к текущим условиям.
К таким, какие есть. Иначе школьников 1930-х прямо классами другие люди отправляли бы в другие места.
Более того, преподаватель не имеет ресурсов для опережения пониманием своей эпохи, да это и не его социальная роль.
Исследователи, которые ничего не поняли. Возможно, не тем занимались.
Исследователи, которые поняли, но молчат, потому что это удобно. Примкнут к победителю. Проблемой не являются.
Исследователи, которые поняли, но молчат, потому что не время. Разумная позиция. Момент имеет значение, иногда - решающее.
Исследователи, которые не молчат. Обычно это кто-то решил, что пора, но, возможно, он ошибается.