Город был разбит на племенные торговые и производственные корпорации, готовые на мгновенный отпор любому чужаку.
Студенты не были родней, а корпорация им была нужна, - они ведь недаром со шпагами ходили. Отсюда и посвящение.
На сегодня это реликт, смысл которого целиком утрачен.
Точно такой же реликт, с трудом, но доживший местами до наших времен, - деление города на пацанские "раёны".
Исторически каждый город делился на районы со жмущимися друг к другу соплеменниками, связанными еще и работой.
Чужаку в таком районе делать нечего, и как реликт это кое-где сохраняется.
Объединяет реликты их священный характер и стабильно падающая эффективность.
В каком-то смысле реликты это карго-культы: человек часто не знает подлинного назначения священной традиции.
В 1870-х годах идут бурные дискуссии, кого можно считать гражданином страны - ни у кого понимания нет.
Потому что страны в нашем понимании только что появились, а впереди еще долгий путь вколачивания в граждан представления о гражданстве.
Лично я помню людей, воспринимающих мир заметно беднее:
- наши и не наши;
- посаженные и те, кто пока еще на свободе;
- мы и штатские (в смысле гражданские, практически нелюди)...
Последнее реликтовое понимание чрезвычайно ценно: есть граждане и есть мы - те, кто НЕ граждане, а те, кто НАД гражданами.
Каста еще не воспринимает своего нового, достаточно униженного положения равенства с остальными.
Такое возможно при очень быстром, возможно, принудительном объединении.
Формально все равны, а живая память твердит свое: я Крым брал, я Новгород брал, я мятежный Тамбов брал...
Такое могло сохраниться только если было буквально вчера.
Что-то мне кажется, все развивалось еще быстрее.