Сейчас будет поток мыслей.
Подушная подать могла появиться только синхронно с введением феодальной десятины. В Европе какое-то время была свободная земля, а потому размер урожая зависил не от количества земли, а от числа рабочих рук, успевающих что-то обработать в сезон. Сейчас уверен, что и десятину брали не от реального урожая (это давало бы возможности для сокрытия и побуждало бы снижать урожайность), а исходя из числа работников. Подушная подать и десятина связаны теснейше: первое - основание для второго.
Европейская знать как бы к торговле отношения не имеет. Однако десятина имеет явно торговые корни, и даже внутренняя пошлина - священное право феодала - без торговли не существует. Крупные купцы обязаны были по итогам голодных лет получать права на имущество должников, но сами крупные купцы вряд ли вступали в управление поместьями и феодами - другая специализация. Очень вероятны браки знатности и денег, когда хороший управляющий становится по линии жены бароном или графом, и уже через поколение никто не помнит, откуда он вышел. Ясно, что в такой ситуации влияние купца на поставленных им аристократов абсолютно, и теневые средства могут формироваться нешуточные.
Евреи часто платили десятину, иногда прямо христианской церкви, как ленники - сеньору. Это зафиксировано. При этом по итогам катастрофы евреев часто делали за долги рабами. Стоит вспомнить рабов-черкесов, поднявшихся в Египте на самый верх власти, ну, и христианских рабов, часто по какой-то причине занимавших при Османском дворе нешуточные должности. С чем мы имеем дело?
В обычаях дикаря тот, кто спас его от неминуемой смерти, становился его господином, вторым отцом. Это как-то связано с миром духов, плюс представления о чести уже были, а другого способа отработать долг чести - не было. Думаю, черкесы, отдававшие "налог кровью" Османам, отдавали именно долг чести. Стоило турецким купцам закинуть в голодающее племя зерна, и этот долг возникал, - никто ведь не строил иллюзий, что все дети в условиях голода выживут. Так было везде: реальный долг так или иначе превращался в "налог кровью".
Был ли смысл третировать такого отданного тебе черкесами ребенка? Нет. Можно было его воспитать, как своего, что в исламе часто - норма, и послать хоть на войну, хоть руководить всем Египтом? Почему нет? Раба в кандалах изобрели в конце 19 века, а реальный должник часто был хорошего воспитания и из высокой семьи.
Чем отличается раб от феодально зависимого рыцаря? Мой ответ - верой. С должником сеньор мог и породниться, но если должник стоит в своей вере, с ним родниться не выйдет, и должник не обретает специфических прав родственника. Другой разницы лично я не усмотрел. Ни феодально зависимый, ни раб не являлись просто рабочей скотиной, как это любит выставлять Голливуд.
При этом зависимость сама по себе не являлась чем-то постыдным. До начала 20 века 90 % населения планеты целиком зависели от слова своих родителей и старейшин своих общин. Иначе-то не выжить. И когда совет старших постановлял: этому юноше идти и служить султану, юноша так и поступал - ничуть не сомневаясь, что это правильно.
Выплачивание десятины тесно связано со статусом феодально зависимого. А вот платил ли десятину раб? Я такого прямым текстом не встречал, но во множестве случаев ликвидиация рабства хронологически связана с ликвидацией личных феодальных повинностей, то есть, и десятины. Если раб и впрямь отличался лишь верой, рабы могли десятину и платить, что целиком рушит голливудский образ мученика, имеющего статус простого товара.
Товарные биржи появились внезапно, и я уже могу предложить гипотезу. По итогам многолетнего голода купцы подчинили себе львиную долю Европы. И едва это произошло, индивидуальные купеческие контакты утратили смысл - сразу. Объясню: никто и ни при каких обстоятельствах не отнимет у сеньора его вассала. Десятины вассалов принадлежат только сеньору - больше никому. Так что едва купцы договорились с племенами о выплате десятины, конкуренция на реках исчезла - целиком. Со своим вассалом ведь не торгуются, он просто отдает то, что должен. И с чужим вассалом не торгуются, - та цена, что назначена его сеньором, торгуется им, а не его поставщиком.
Именно здесь купеческое сословие и уступает позиции биржевым маклерам.
Развитие рынков. Товарные биржи несомненно подстегнули развитие. Как минимум, масса общин сменили базовые культуры на более выгодные, и именно здесь обязаны массово появиться токены. Товарные биржи, соответственно, были токенными - не денежными. Село в такой ситуации делает прогнозируемый скачок вверх.
Крестовые походы должны пройти именно здесь: у сеньоров появился стабильный доход - впервые за историю, и сеньорам нужен платежный эквивалент - серебро Словакии и золото Эфиопии.
Падение эффективности. В сельском хозяйстве оно обязано было наступить за одно поколение. Растет число выживших детей, а для семьи из 4 человек третий ребенок это 20 % провианта сверху. Для себестоимости это много. Синхронно растет число дармоедов в городах: студенты, солдаты, прислуга, - весь тот излишек. что был создан крестьянами при переходе на десятину, обязан быть съеден очень быстро.
Сама идея десятины обязана появиться в ситуации невозвратного долга. Это некий аналог долгового рабства. Семилетние займы в объеме одного урожая каждый раз при 5 % роста дадут 8,14 урожаев. Если начать расплачиваться на восьмой год, выплачивая по десятине ежегодно, платежи завершатся на 47 год. В те времена это практически вечность. Я не знаю, насколько такой срок реален.
Нерешаемый конфликт внутри араамизма. Делаем широкий шаг назад - в конфликт евреев и христиан. Очевидно, что идея десятины появилось в едином на момент Катастрофы авраамическом сообществе. Напомню, авраамическое означает признающее общечеловеческие права: нельзя ни убивать, ни грабить чужаков лишь за то, что они чужаки, - иначе торговля рухнет. И все стороны уже обсчитали расклад, и все видят в перспективе одно: практически бессрочное долговое рабство. И никто ничего иного предложить не может, закон именно таков: если должен - отвечай.
Однако альтернативный лозунг есть: христианское: прости нам, как мы прощаем должникам нашим.
Да, этот лозунг технически неисполним, но его силу сложно переоценить. И 99 % европейцев, попавших в долги на, как минимум, 47 лет, говорят: мы - за. И авраамисты раскалываются на реалистов, то есть, понимающих, что 47 лет эту махину в своих руках не удержать, и законников, твердящих одно: благодаря нашему закону и семилетней адовой работе мы по факту спасли три четверти населения Европы. Первые 99 % становятся христианами, вторые 1 % остаются верны закону и попадают под раздачу.
На аргументы типа "Мы никого за язык не тянули, и каждый, нарушивший ссудный договор с нами, - клятвопреступник" у христиан ответ уже был:
- А Христос говорил, не клянись вовсе...
Игры со словом. В такой ситуации проигрыш классического авраамизма предопределен, однако и у победителей есть проблема: слово как бы надо держать. Выручает казуистика - важнейшее из искусств. Едва евреи окончательно проигрывают, начинается откат на заранее подготовленные позиции. Подключается Фома Аквинский и еще десятки умнейших людей своего времени, и задача одна: не нарушив слова Христова, технично вернуть всех претендующих на прощение долгов в исходную долговую позицию.
- Говорите, Ваши долги надо простить, поскольку Вы поддержали нас в самое трудное время? А по нашим сведениям, Вы нарушали заповеди на каждом шагу: вот убили самосудно четырех евреев и одного мориска, ударили боевого товарища в челюсть... у нас нет сведений, что он был пьян и выражался по-матушке, у нас есть письменное свидетельства городского врача о переломе челюстных костей...
Склонен думать, что именно с этой целью университеты штамповали дипломированных теологов. Инквизиция, скорее всего, так же преимущественно решала задачи именно этого, наиболее важного плана, а охота на ведьм - развлечение в перерывах между работой и работой.
Результат: феодальная десятина была установлена на всей территории Европы, даже там, где католичество оказалось бессильно. Сама Европа была разделена на крупные блоки: римско-католический, англиканский и протестантский. У православия своя судьба - отдельная.
ДОПОЛНЕНИЕ:
Главная особенность религиозных войн в том, что противостоят системы с разными типами снабжения и пополнения войск. Гугеноты остались в дофеодальной, племенной по факту модели с крайне ограниченными возможностями планирования. У католиков - стабильно поступающая десятина и точно отмеренное число дней, которое рыцарь должен посвятить войне бок о бок с сеньором. Ровно тот же расклад был при столкновениях казаков и китайцев, испанцев и индейцев, англичан и индийцев: у первых система, у вторых - максимум, личная отвага. Гугенот каждый раз срывает мужика то с посевной, то с уборочной страды, а у католика все строго по графику, поскольку весь хозяйственный уклад католика уже на это перестроен.
Нет десятины - не будет и феодальной организации войск. А это существенный качественный отрыв.
ДОПОЛНЕНИЕ 2:
Если бы христианства не было бы. Технически все было бы точно так же: долговая яма, десятина, выкуп десятины и так далее.
Несколько иной была бы социальная психология: порядка было бы больше, свободы меньше.
Остальные различия лежат в строго религиозной сфере и познанию, а главное, последующей формализции, не поддаются. Лично я формализовать все это в приемлемой и понятной форме, не смог бы.
ДОПОЛНЕНИЕ 3:
Как надо ставить вопрос. Вопросы, брать ссудный процент или не брать, отдавать долги или не отдавать (особенно если они чрезмерны или есть в масштабах огромных регионов), это важнейшие юридические вопросы. Даже сейчас на них ответит не каждый, особенно если в условиях задачи - весь спектр реальных проблем посткатастрофического общества. Если мы с вами признаем, что это сложно и простых решений не будет, у нас есть шанс к чему-то прийти. И никто не пострадает - ни наука история, ни религии, ни даже патриотизм.
Проблемы появляются в единственном случае - когда доминирует намерение опошлить ситуацию до уровня "у кого больше", - но это уже не является ни наукой, ни религией, ни даже патриотизмом.