У человека то же самое: чья-то глупость или социальная отсталость вызывает рефлекторное раздражение. Взрослый не согласен опускаться в подростковые правила, а подросток - в детские. При этом внутри семьи детская неразвитость раздражения не вызывает, поскольку дети и подростки находятся под контролем и внутри непрерывного процесса обучения. Раздражают внешние субъекты, на которые сложно повлиять.
Есть еще один фактор: собственная взрослость. Чем человек старше и опытнее, тем проще ему управиться с подобными внешними раздражителями, - у бабушек детская неразвитость и вовсе не вызывает ничего, кроме умиления: внуков учат, не особо раздражаясь.
Таким образом, расизм 19 века - этап развития социальной психологии. Малая развитость покоряемых племен трактовалась колонизаторами очень прямо и однозначно - как повод взять в управление и диктовать свою волю. Это рефлекторное действие, с которым европейское общество категорически не было способно управиться. На деле, с этим сложно управиться и сейчас - именно потому, что это раздражение и тяга взять под контроль имеет животную, биологическую природу - точь-в-точь как у Коко. Мы все еще слишком молоды.
Если все так, то мы не в полной мере понимаем, что такое требование толерантности, где ее границы, и как вообще с этим управляться. В целом, уже ясно, что, например, дозволение иммигрантам из менее развитых регионов жить по своим правилам, не включаясь в процессы самообучения, наращивает внутренние конфликты, а не разрешает их. Юридическое признание права на самобытность исключило из оборота мыслей требования прогресса.
Ровно то же работает и внутри социальной иерархии. Психологическое отторжение верхов родственно тому, как относится к сородичам Коко, и объективно дистанция нарастает - имущественная, вместе с ней понятийная, и вместе с ними - психологическая.