Власть старших самцов тоже проявление возраста: пока мальчик не вошел в силу, он подчиняется всем. Примитивные сообщества часто иерархизированы именно по возрасту: молодые рожают и прислуживают, старые стерегут, зрелые охотятся и рулят. И каждый держится ровесников, поскольку именно с ними он проходит все фазы статуса – от начала до конца. Если я правильно понимаю, именно это в «Сокровенном сказании монголов» и в античной истории называется «аньда» - группа ровесников одного пола.
Такие группы ровесников обычно вместе охотятся, вместе воюют и вместе идут свататься к такой же «аньде» - только женской. Смерть одного воина почти ничего не решает, его подруга будет накормлена и обласкана. Из мужской аньды рано или поздно формируется корпорация старых воинов с правом пробовать всех вошедших в возраст девочек, а из женской – корпорация старух, единственная сила, способная приструнить их всех – с помощью подросших детей.
Казалось бы, рука руку моет, и ровесники должны поддерживать друг друга, но именно здесь между мужчинами и женщинами одного возраста возникает пропасть: они шаг за шагом перестают быть родственниками.
Виновата биология: женщина наиболее привлекательна, пока молода, а мужчина хорош зрелый, уже с умением добыть зверя и покарать врага. Вспомните предыдущую фазу: молодняк вынужденно довольствуется старухами, и примите неизбежность того, что однажды старухи перестанут рожать, а их любовники возмужают и начнут претендовать на свежих и юных. Именно здесь единое племя дробится на фратрии, и начинается вторая фаза упорядочивания половых отношений.
За те годы, что осталось жить зрелым самцам, у их подруг родится потомство, и это потомство будет осознавать себя частью этой большой семьи. Параллельно подрастают дети других поколений, и это уже иная семья. Давайте-ка, прикинем, как это могло быть.
Срок жизни первобытного человека – от силы 37-38 лет.
Срок первой беременности – 12-13 лет, - зависит от кормежки.
Итого перед нами четыре поколения:
1. Новорожденные
2. 12-летние женихи и невесты
3. 24-летние воины и матроны
4. и 36-летние, изношенные, почти без зубов старцы – шаг до могилы
24-летние зрелые воины живут в групповом браке с 12-летними красотками – им по статусу положено.
12-летние сопляки живут в групповом браке с поношенными (за спиной неважная кормежка и 10-12 беременностей) 24-летними матронами, и это тот самый случай, о котором античные авторы пишут «сыновья делят ложе с матерями».
Пройдет, грубо говоря, 12 лет, и группы радикально сменят состав. Стариков убьют или опустят, старухи отойдут на третий план, прежние сопляки возьмут молодых, а их дети – состарившихся бывших фавориток.
Перед нами классический случай племени из классических четырех фратрий (обычно их бывает 4, 8 или 12). Поколение сыновей спит с поколением матерей, а поколение отцов - с поколением дочерей. Все ясно, стабильно и как бы заведомо кровосмесительно. Однако именно здесь закладываются первые табу на половые отношения между родственниками. Женщина ведь рожает как мальчиков, так и девочек, но юные девочки заведомо отойдут старшим самцам, и мальчику к родным сестрам лучше нос не совать – обрежут.
Есть и вторая сторона. При такой модели женщины успевают родить с 12 до 36 лет не одну, а две генерации детей: с 12 до 24 от старших воинов, а с 24 до 36 – от сопляков. К ее 36-летию, ее первые сыновья от второй серии отцов достигнут 12 лет, а ее первые дочери от первой серии отцов – 24 лет. Это идеальное сочетание возрастов для брака, - первого для мальчиков и второго для женщин, - строго по статусу. И хотя женщины в возрасте матрон, они своим юным мужьям не матери, а единоутробные сестры. То есть, половые отношения и здесь становится более упорядоченными.
Да, остается шанс, что некоторые 12-летние юнцы предпочтут не единоутробных сестер, а матерей, а 24-летние – не сестер, а дочерей, но в перспективе это всего лишь увеличит разнообразие, а вместо четырех аньд появится восемь. Впрочем, я думаю, что этого не произойдет: у пацанов нет шансов закадрить собственных матерей, - мешает поколение их многочисленных отцов, которых они по привычке побаиваются. Более соблазнительным видится нападение на стариков соседней аньды. Драка из-за женщин с чужаками явление абсолютно ожидаемое, особенно в юности, когда сперма бьет в голову особенно сильно. Если же грамотно понизить старых воинов по статусу (а не убивать), то и претензий ни у кого не будет.
Но главное здесь: легко объяснимый источник еще одного табу – на кровосмешение с родителями.
А племя тем временем растет, и аньды становятся разновозрастным, - там, где женщины рожают до конца, разница в возрасте между детьми группы матерей достигает приличных значений. И поскольку аньда так и держится вместе, возрастная иерархия неизбежно рушится, и на первое место выходит иерархия аньд-поколений: каждая аньда прекрасно знает, какая из соседних аньд им ровня, а какая поколением старше или младше.
Теперь на генерацию юных девочек претендует не просто генерация старших воинов, а генерация мужчин старшей аньды. Право сильного неуклонно превращается в право старшего поколения, в право сеньоров, своеобразную дедовщину. Рудимент этого обычая широко практиковался в Аравии в середине XIX века: жених стоял в очереди на невесту последним – первыми оценивали приобретение его старшие по статусу родственники.
Но главное не это. Главное это право матери на кусок хлеба от сына, - превращающееся в право материнской аньды на долю добычи дочерних аньд. По сути, это – налог. Или, если угодно, дань – абсолютно легитимная, без малейших примет бандитизма.
Это уже практически Цивилизация.
