chispa1707

Учебка у нас была уставная - до некоторой границы. Хорошоий пример такой границы - мой жуткий бронхит перед важным кроссом. Замок (замкомвзвода), понимая, что лежащий в санчасти боец показателей кросса не ухудшит, отпустил меня в легко, но, оказавшись внутри, я понял, что был неправ.
Беда в том, что санчасть выполняла еще и важнейшую воспитательную функцию: те, что с переломами рук, весь день (а то и ночь) отжимались, те, что были на костылях, носили из столовой ведра с кашей и компотом, а такие как я, - типа с бронхитом, ледяной водой мыли полы и посуду. Как результат, курсанты не получали стимула зашланговать по причине внезапного нездоровья.
В тот вечер дедушки-медбратья особенно разошлись и, я, оценив перспективу на ближайшие 10-12 часов, вскрыл шкаф, похитил свою хэбушку и сапоги и, начхав на оформление бумаг (до утреннего визита врачихи надо было еще дожить), бежал в батарею.
- Что, уже выздоровел? - не слишком удивился замок.
- Так точно, товарищ старший сержант!
Замок подозвал двух самых крепких бегунов и ткнул в меня.
- Что завтра он сдал норматив. Хоть ремнями к себе привязывайте.
Ну, привязывать меня не стали - тащили за руки, и я, надрывно кашляя, пришел где-то в середке. Не сдавших норматив не было.
Той же ночью в санчасти был устроен праздник души, пять-шесть медбратьев получили реальные срока (дисбатом не обошлось), часть больных салаг отправилась лечиться дальше - уже в госпиталь, а я еще раз уверился, что жопе доверять надо, - она, сука, чует, когда пора сваливать.
***
Дрочили нас перед первым караулом на совесть.
- Не дай божок, если кто патрон потеряет! - с чувством, с толком и расстановкой пугал нас товарищ мл. сержант. - Вы присягу приняли, так что за малейшее нарушение вам пиздец!
Врагов у часового было много - от китайских диверсантов до случайных алкашей, пугалок было еще больше - от дисбата до отправки на родину в цинковом гробу, и мы, уже порядком вздрюченные только что принятой присягой, очковали - до трясучки. А если - вконец заебанный нагрузками, недокормом и недосыпом - заснешь на посту? А если печать нарушится? А если стрелять придется? А если кого застрелишь?
На "если застрелишь" ответ был - немедля поедешь в отпуск. А может, и медаль дадут. Ты ж не будешь палить абы по кому... только по нарушителю.
Вот в таком, совершенно взвинченном состоянии я и заступил на пост - уже в сумерках, а уже на втором обходе своих объектов увидел, что печати на складе оружейных мастерских нет. Вообще нет...
Если сказать, что я обосрался, большого оступления от истины не будет. Весь набор пугалок - от диверсантов до неизбежной стрельбы, посмертной медали и дисбата в одном флаконе - стал мой. Персонально мой. А потом я услышал шевеление внутри, и мне вообще поплохело, - склад-то, был оружейный...
Я чуток отошел от двери, стащил автомат с плеча и понял, что снимать с предохранителя не стану - если что пойдет не так, потом не исправишь. А когда из склада начали выходить нарушители - один за другим, я увидел, что попал на полную катушку: это были сплошь дедушки и сержанты из УБД, то есть, самые блатные люди полка.
Поскольку оружейный склад был вскрыт (улики, преступники и состав налицо), мне следовало всех задержать, то есть, положить мордой в землю, а если кто заартачится, дать предупредительный в воздух и после этого или ждать подмоги караула, или косить всех - медаль и отпуск гарантированы.
Однако передо мной стояли чрезвычайно могущественные люди: начальник столовой, завскладами, водители командного состава, да те же медбратья :) Человек десять-двенадцать, и все - кроме одного - дедушки. Даже выстрел вверх был необратимым действием, отправлявшим их всех в дисбат (губой после вскрытия охраняемого, завязанного на оружие объекта не отделаться), я же в этом случае становился в глазах общественности "дедоубийцей" и в этом статусе был обречен на высылку в линейку - во избежание эксцессов. Но просто отпустить их было невозможно: это делало преступником уже меня, и огласка - в том или ином виде - была так же неотвратима.
- Стоять! Стрелять буду!! Всем к стене!!! - заорал я едва увидел первых трех.
Я обязан был задержать и удерживать до прихода разводящего всех, а они все выходили и выходили - сначала от непоняток, а затем уже - чтобы надавить.
- Слушай, сынок, - улыбался двухметровый старшина (!!!), - сейчас прибежит завсклад, мы все опечатаем, и все будет, как было.
- Ты чей? - интересовался другой, тоже немаленькая шишка, - Какая батарея?
Они козыряли именами, уговаривали, угрожали, а потом действительно прибежал завсклад с печатью, и что-то стронулось, и я понял: еще немного, и дедушки просто закроют и опечатают склад, и внаглую пойдут по своим делам - в справедливом расчете, что мне стрелять в спины им всем заслабит. И тогда я дернул затвором. Затвор АК-74, даже на предохранителе, имеет небольшой ход, так что щелчок, пусть короткий, но вполне натуральный.
И тогда уже обосрались они, и я поставил завсклада в тот же ряд, к стенке и, периодически меняя личины, но строго выдерживая имидж до паранойи запуганного курсанта, безусловно готового стрелять и даже не видящего от испуга всей глубины последствий, продержал их у стены еще полтора часа - пока не прибыла смена.
- Здравствуй, Коля, - за руку поздоровался с каждым разводящий, еще пару часов назад пугавший нас дисбатом за малейшее отступление, - Здравствуй, Вася.
И начальник столовой со значением посмотрел на разводящего и произнес:
- Чтоб в первом же наряде этот салажонок был у меня, в столовой.
И младший сержант - царь, бог и мой непосредственный командир, - не сказал нет.
***
В наряде на кухне мы уже были, и ощущение ужаса от одного этого слова с тех пор нас не покидало. Ползание под столами по хронически жирному шлифованному бетону, публичное принудительное съедание бачка каши пойманным на подъедании объедков доходяги, снятые щелкающие в воздухе, а то и по спинам ремни... сейчас на это смотришь иначе, а тогда... это была целая технология нагибания, и она великолепно работала - на всех. Теперь мне предстояло то же самое, но отягощенное требованием начальника всего этого конвейера.
- Хуй ему, а не мой курсант, - сразу отрезал замкомвзвода, на два ранга старше разводящего.
По хорошему, я должен был попадать в патруль, караул - куда угодно, но не в столовую. В конце концов, прятавшие в складе водку и гражданку дедушки сами виноваты, что не рассчитали времени и нарвались на молодого курсанта, пусть спасибо скажут, что живы остались. Но когда пришло время зачитывать списки, я был назначен именно в столовую, и все причастные старательно делали вид, что ничего не происходит.
Впрочем... кое-что все-таки происходило, и совершенно точно знающий, что я наряде именно здесь, пьяный в дымину начальник столовой, полночи метался по кухне, заглядывая в лица салаг. Кто-то, ясно понимающий расклад, сунул меня в малую кочегарку, укромное местечко, буквально в паре метров от взбешенного дедушки, - но за стеной. И меня не нашли.
***
До офицеров, как бы, ничего не дошло (для них эта история стала бы сплошным геморроем), однако разводящего тихо отправили вместе с нами в линейку - обычно так поступали с теми, кто "не оправдал".
Ребята, уходившие в одной команде с ним, обещали мне, что возмездие состоится.